Великий флотоводец Державы Российской

Тихомиров, О. Н. 

Великие флотоводцы: Рассказы /Художн. И.П.Беличенко. – М.: Махаон, Азбука-Аттикус, 2012. – 80 с.: ил. – (История Отечества).

 В разные времена с разных сторон двигались на Русь иноземные завоеватели. Смело выходили на бой с врагом наши предки и на суше, и на море.

В этой книге  вы познакомитесь с великими людьми России, чьи имена навсегда останутся в русской истории: с императором Петром Первым, с флотоводцами Федором Ушаковым и Павлом Нахимовым. Их смелость, самоотверженность, военный талант помогли отстоять Россию в трудные годы. Прочитав эту книгу, вы пополните знания по истории нашего Отечества. Узнаете о самых знаменитых битвах в истории нашей Родины.

Тимм Василий Федорович

Адмирал П.С. Нахимов на бастионе

5 июля 2012 года исполнится 210 лет со дня рождения П.С. Нахимова. Сегодня далеко не каждый сможет рассказать, какой великий подвиг длинной во всю жизнь совершил Павел Степанович Нахимов, - адмирал флота, Герой обороны Севастополя. О Павле Степановиче Нахимове написано немало книг и статей. Ему поставлены памятники, в его честь учреждены орден и медаль. Имя Нахимова носят военно-морское училище, улицы и корабли. И все это, конечно, не случайно. Ведь то, что он делал во славу Отечества, давно превратилось в эталон для подражания. Это был человек долга и чести, для которого государственное служение всегда стояло на первом месте. Вся его  жизнь знаменовала собой это служение.

Первые шаги

Павел Степанович Нахимов родился 23 июня  (5 июля) 1802 г. в селе Городок, Вяземского уезда, Смоленской губернии. Отец Нахимова был небогатым помещиком. Нахимов и его четыре брата воспитывались в Морском корпусе. В корпус Нахимов поступил в 1815 г. Учился он прилежно и хорошо. Окончил корпус одним из лучших и был произведён в мичманы.

Служба Нахимова началась на Балтийском флоте, которым  командовал известный флотоводец, участник 18 морских кампаний М.П. Лазарев. Именно под его влиянием Павел Степанович стал моряком высочайшего класса. Нахимов считал Лазарева своим наставником и ближайшим другом, называл «вторым отцом родным». Он служил для молодого офицера образцом капитана, являвшего пример бескорыстия, честности, преданности морскому делу.

Служа под началом Лазарева мичманом на фрегате «Крейсер», Павел Нахимов стал участником кругосветного путешествия в 1822–1825 гг. Он был вахтенным офицером и получил за кругосветку свои первые награды – орден Св. Владимира IV степени и чин лейтенанта.

Служба на Черноморском флоте

Неожиданно для сослуживцев Павел Нахимов отказался от престижной, открывавшей широкие возможности для карьерного роста, службы на Балтике и добился перевода на Черное море. В отличие от Балтийского флота здесь служба отличалась меньшей парадностью, а основной упор делался на боевую подготовку.  Нахимов уже капитан 1 ранга. В его подчинении линейный корабль "Силистрия", который по организации службы, боевой подготовки и маневрированию был признан лучшим кораблем.

О службе Павла Степановича в этот период один из его современников вспоминал: "Подчиненные его всегда видели, что он работает больше их, а потому исполняли тяжелую работу без ропота и с уверенностью, что все, что следует им или в чем можно сделать облегчение, командиром не будет забыто". Матросы были преданы Нахимову безгранично и любили его всей душой потому, что относился он к ним с уважением. В каждом видел человека, а не бездушный винтик большой военной машины. Как говорили и писали впоследствии о нем сослуживцы: "Павел Степанович служит 24 часа в сутки". Его домом был корабль, семьей - команда.

В 1845 году Нахимов был произведен в контр-адмиралы. В это время его уже знал и любил, без преувеличения сказать, весь флот и Севастополь. Военное дарование и флотоводческое искусство Павла Степановича во всей полноте проявились в ходе Крымской войны 1853-1856 гг. Командуя эскадрой Черноморского флота, Нахимов обнаружил и заблокировал главные силы турецкого флота в Синопе, а 1 декабря (18 ноября) 1853 года разгромил их в Синопском морском сражении.

От Синопа до Севастополя

Осенью 1853 года Россия вступила в войну с Турцией, сторону которой скоро приняли Франция и Англия. Перед самым началом войны эскадра Нахимова выполнила весьма ответственное поручение: перебросить из Севастополя на Кавказ, который рассматривался как возможный театр будущих сражений, пехотную дивизию с артиллерией. Затем последовало блокирование турецкого побережья, чтобы не допустить переправки турецких войск на Кавказ.

Русскому командованию стало известно, что корабли под командованием Осман-паши вышли из Стамбула, чтобы высадить десант в районе Сухум-кале (Сухуми). Крейсируя, русская эскадра обнаружила турецкий флот, укрывшийся в акватории порта Синоп. Русские корабли заблокировали бухту. Несколько дней продолжалось напряженное противостояние. Нахимов ждал распоряжений из Петербурга и готовился к сражению. Наконец разрешение атаковать было получено, и 17 ноября Нахимов издал знаменательный приказ: «Я предоставляю каждому совершенно независимо действовать по усмотрению своему, но непременно исполнить свой долг. Государь Император и Россия ожидают славных подвигов от Черноморского флота. От вас зависит оправдать ожидания».

По давней флотской традиции Нахимов решил начать атаку ровно в полдень. По разработанному Нахимовым плану его корабли должны были ворваться в бухту двумя колоннами и там уничтожить неприятеля. План удался полностью: за 4 часа сражения турецкая эскадра перестала существовать, а Осман-паша сдался в плен. Потери турок составили около 4 тысяч человек, а русские моряки потеряли всего 38 человек убитыми и 243 ранеными. Даже английская газета «Таймс» вынуждена была признать: «Боевой порядок русских в деле был удивительный, а такого совершенного истребления и в такое короткое время никогда еще не бывало».

Россия ликовала. Император Николай I вместе с орденом Св. Георгия II степени прислал грамоту, где говорилось: «Истреблением турецкой эскадры при Синопе Вы украсили летопись Русского флота новою победою, которая навсегда останется памятью в морской истории».

Но русская победа при Синопе ускорила вступление в войну Англии и Франции. 1 сентября 1854 года на рейде Севастополя появилась мощная армада, состоявшая более чем из 300 англо-французских кораблей. Атаковать сразу главную базу русского флота союзники не решились. Армада взяла курс на север Крымского полуострова. Нахимов же неотрывно глядел в подзорную трубу, он видел вражескую мощь и сознавал, что грядут тяжелейшие испытания.

«Тут нужно мужество…»

Обороной Севастополя руководили «лазаревские питомцы», три вице-адмирала: В.А. Корнилов, П.С. Нахимов и В.И. Истомин. Вокруг города развернулись земляные работы. На возведение бастионов и редутов вышло все население города. Укрепления вырастали буквально за несколько дней, их вооружали снятой с кораблей артиллерией, устраивали пороховые склады. Экипажи кораблей шли на сухопутный фронт с небывалым воодушевлением. Командир фрегата «Сизополь» капитан-лейтенант П.В. Воеводский, назначенный командовать одним из флотских батальонов, свидетельствовал в своем дневнике: «С фрегата своего я взял 300 человек, но самое трудное было выбрать 70, которые должны были остаться: все хотят идти в дело, просят как особенной милости, чтобы взял с собой… Чего не сделаешь с этакими людьми?»

К началу октября 1854 года Севастополь был готов держать длительную осаду. После завершения героической эпопеи будут говорить, что  Нахимов вдохнул в оборону города душу. Вернее, Нахимов сам стал душой севастопольской обороны. Каждый день, в любую погоду, с утра до позднего вечера Нахимов был на переднем крае. Находил время отдать необходимые распоряжения, осмотреть позиции, поговорить с матросами и офицерами.

Битва за Севастополь оказалась очень долгой и кровопролитной. Осада его длилась 349 дней и вошла в отечественную военную историю как одна из самых героических страниц. Сотни и тысячи вражеских снарядов обрушивались на город ежедневно, с мая 1855 года начались пехотные штурмы, а защитники города не только не сдавались, но даже контратаковали. Нахимов, подбадривая соратников, сам ходил в штыковые атаки; в конце мая он едва не попал в плен и был контужен. Соотношение между нападающими и обороняющимися было десять к одному, но англо-французским войскам (весной к ним присоединился еще и 15-тысячный контингент из Сардинского королевства) одержать победу никак не удавалось. Защитники города под ядрами и бомбами трудились с невиданным упорством и гнали от себя даже мысль о сдаче.

Журнал «Современник» писал в эти дни: «Это не такого рода война, где битва сменяется битвой, в пылу которой человеку некогда опомниться, где торжество победы служит наградой за все утраты, а сладость отдыха – за понесенные лишения и труды. Нет! Тут нужно мужество терпеливое, железное, которое без надежд, без обольщений видит смерть ежеминутно, прямо в глаза, день за днем, месяц за месяцем, в постоянных трудах и лишениях. Тут нужно не то восторженное геройство, которого едва хватает на двухчасовую битву в открытом поле, а закаленное, постоянное, не знающее ни отдыха, ни устали…»

Шаг командора

Севастополь был обречён. Долговременная оборона города объяснялась только беспримерным героизмом защитников да в высшей степени умелыми действиями адмирала Нахимова.

Чуть свет командующий обороной города уже на ногах. Высокий, сутуловатый, в чёрном сюртуке с вице-адмиральскими эполетами. Вообще-то, Указом нового императора Александра II Нахимов 27 марта 1855 года был произведен в полные адмиралы. Но чины и награды мало занимали его. На награждение он отреагировал в свойственной ему манере: «Лучше бы они мне бомб прислали!» И в этом был весь Павел Степанович. Сменить эполеты он так и  не удосужился. Когда из месяца в месяц приходится спать не раздеваясь, тут не до мундирных формальностей. Вот Георгий 2-й степени на шее - не формальность, потому и носил его бессменно, единственный из почти полутора десятков своих орденов. И шпага - тоже, поскольку трофейная, доставшаяся от Осман-паши, взятого в плен ещё при Синопском сражении.

Издалека доносилась вялая ружейная перестрелка, время от времени ухали орудия. И вдруг привычное уже к этой музыке ухо уловило, что пушечный огонь по 3-му бастиону заметно усилился. Уж не задумал ли неприятель в очередной раз перейти к штурму? Нахимов приказал седлать лошадей, чтоб ехать на бастион. Но в этот миг как из-под земли вырос дежурный штаб-офицер Платон Воеводский, племянник, сын сестры Анны. В любых других условиях Нахимов, конечно же, не потерпел бы родственника при своём штабе, но здесь, в Севастополе, тёплых местечек нет, всюду передовая.

- Ваше высокопревосходительство, не изволите подписать бумаги? Дядя Павел, это срочные, из Петербурга!

Бумаги были всего лишь уловкой, с помощью которой офицеры штаба старались как можно дольше не отпускать Нахимова на позиции. Павел Степанович, которого боготворил весь Севастополь, ходил под пулями, словно под моросящим дождём. Сколько раз уже смерть оказывалась совсем рядом! Однажды он не заметил катящегося ему под ноги ядра и уцелел только потому, что адъютант со всей силы вдруг оттолкнул его в сторону. В другой раз ядро пролетело так близко, что опалило сюртук. Несколько раз его контузило, причём в последний раз особенно болезненно: вся спина - сплошной синяк.

- Давай, только быстро! - сказал Нахимов племяннику.

Одни восхищались бесстрашием адмирала, другие ругали его за глупую беспечность, и только близкие знали, что сам Нахимов убеждён: мужество защитников начинается с командующего. Он понимал, что судьба и ему, и городу уже вынесла свой приговор, он готов был погибнуть первым, чтобы только не видеть, как станут сдавать Севастополь.

Когда бумаги, наконец, были просмотрены и подписаны, Платон попытался ещё раз уговорить дядю остаться в штабе.

- Там веселей дышишь, - сказал Нахимов и сел в седло.

Нахимов решил завернуть на Корниловский бастион, находившийся на Малаховом кургане. Это - господствующая высота, важнейший пункт обороны города, а потому и доставалось ему больше всех. Защищал Корниловский бастион трёхтысячный гарнизон во главе с капитаном 1-го ранга Фёдором Керном.

Из-за бруствера, сквозь специальные отверстия, сигнальщики вели постоянное наблюдение за неприятелем. Адмирал взял у одного из них зрительную трубу, направил её сначала в одну сторону, потом в другую. Но картина получалась фрагментарной, а он хотел видеть всё сразу. Нахимов поднялся повыше и встал на барбет - возвышение, на котором при необходимости устанавливали лёгкие орудия. Было ещё около половины седьмого пополудни, и в закатных лучах солнца фигура адмирала, в чёрном сюртуке с золотыми эполетами, вмиг превратилась в отличную мишень. Керн и Колтовский  наперебой стали упрашивать Нахимова спуститься. Бесполезно.

В это мгновение раздался радостный крик: бастионные артиллеристы сделали удачный выстрел. И тут же в мешок с песком - рядом с локтем адмирала - впилась пуля. Вторая выбила из стены небольшой камешек. Выстрелы были явно прицельные. Нахимова стали просить вернуться в безопасное место.

- Сегодня они целят изрядно, - спокойно заметил сверху Нахимов, повернулся, чтобы сойти вниз. И внезапно рухнул на руки сигнальщика Короткого, матроса с фрегата "Коварна". Первым из офицеров подбежал Керн. Он ещё успел услышать последние слова тяжелораненого: - Боже милосердный!..

Срочно собравшийся консилиум лучших врачей Севастополя был единодушен: ранение смертельное. Спустя 40 часов, утром 30 июня, адмирал Павел Нахимов, так и не придя в сознание, скончался.

Незадолго до своей смерти во время пребывания на позиции он пророчески сказал: «Мы неприятелю оставим одни наши трупы и развалины, нам отсюда уходить нельзя-с. Я уже выбрал себе могилу, моя могила уже готова-с! Я лягу возле моего начальника Михаила Петровича Лазарева, а Корнилов и Истомин уже там лежат; они свой долг исполнили, надо и нам его исполнить!»

В день похорон Нахимова над городом стояла абсолютная тишина. После многих месяцев непрерывных обстрелов вдруг воцарилось непривычное спокойствие, от которого люди давно отвыкли. Противник тоже отдавал последние воинские почести русскому адмиралу. В те времена не только друзья, но и враги умели ценить истинную отвагу.

... Прощались с Павлом Нахимовым возле Графской пристани, его гроб, покрытый пробитыми в боях флагами, был окружен морем людей, пришедших проститься с тем, кто для них олицетворял дух обороны. На всем пути от Графской пристани до Собора св. Князя Владимира, в котором состоялось отпевание Нахимова, в два ряда стояли защитники Севастополя, взяв ружья на караул. За гробом адмирала шел весь Севастополь.

Нахимов уходил победителем… 

Читайте хорошие, добрые  книги и обсуждайте всей семьёй!